|
Смотрю, лежит уже один на моей кровати, привыкает…
Делов-то на копейку!
— День встречаемся, два встречаемся, а вчера я ей предложение сделал.
— Вот даёт! И она сразу согласилась?
— Ну не сразу... Только сегодня расписались.
Не тронь! Не тронь моё самосознание.
— А чьих кистей произведения?
— К сожалению, кистей нет.
— Неважно, кисти мы сами приделаем!
Не желаете ли трахнуть... по маленькой?
— Мне хочется, чтобы вы называли меня как-нибудь нежно, любовно, ну там.. киса, чижик. А! Рыбка!
— Что вы, мамуля! Не могу же я в вашем возрасте.. Какая ж вы рыбка?! Тоже мне рыбка нашлась..
— Ты что, не можешь узнать свою невесту что ли? Ну ты даешь!
— Нет. Я ее могу узнать, но в пальто.
— Нет, а эта мне даже понравилась. А теперь подсунут какое-нибудь дерьмо. Потом живи с ним!
— Логично.
— Три дня знакомы и, здравствуйте, пожалуйста, муж и жена! Примите поздравления. Ура. Бис.
— Не три.
— А сколько?
— Четыре.
Очень мило, очень современный брак: невеста одна является; молодой, в парикмахерскую зашедший, не мог заранее оболваниться, — всё правильно, всё верно.
— Ну, а эта почем?
— Ну, дефицитные продукты нынче сами знаете почем. Триста.
— Не смешите меня! Два синих цыпленка и полкило огурцов – триста рублей?
— Ну, вы вижу, мадам, в благородной пище ничего не понимаете! Это не какие-то там цыплята! Это дичь!
— Это дичь? А ваши цены не дичь?!
— Вот «Березовая роща». Вот продукты питания. Ну, берете? Только быстро!
— Почем за штуку хотите?
— Которая роща – 100.
— Не смешите меня! Двадцать.
— Что? За чудную березовую рощу двадцатку? Да тут одних сухих березовых дров кубометров сорок!
— А зачем нам ваши дрова? У нас, слава Богу, паровое отопление.
В пиве никто не тонет, тонут всегда в воде.
Реки, моря, проливы — сколько от них вреда!
— Давайте сюда деньги, чего вам их в руках держать!
— Да ничего. Я бы и подержала.
— Гражданин Горбушкин, за дачу ложных показаний дается до трех лет лишения свободы.
— Ха, до трех лет?
— До трех.
— Это что. Это не высшая мера. Вот высшую меру, между нами говоря, я действительно с трудом переношу.
— Гражданин Горбушкин, мы пригласили вас по делу некоего Щукина свидетелем.
— Ой, свидетелем…
— Так что вы, как свидетель, можете показать по этому делу?
— Как свидетель по этому делу я могу показать все!
— Очень хорошо. А давно вы знаете Щукина?
— Щукина? Щукина я вообще не знаю.
— Вот как? Так что же вы в таком случае можете показать по этому делу?
— ВСЕ! Все, что угодно!
Грубый век, грубые нравы. Романтизьму нету. Не дают человеку спокойно... жить.
— Да нет, эта чего-то какая-то молодая!
— Хе-хе, молодая… Наштукатуренная! Вот она и стала молодой!
Мамуля-то не хороша совсем. Не понимаю, чего её среди здоровых держат, не предупреждают? Она же за столом может кого-нибудь вилкой ткнуть!
— Надрался уже! У тебя же нос синий!
— У вас голубой!
Ах ты, рыбий глаз!
— Ну, узко мне, узко!
— Да где ж узко? Я б даже сказал — широко!
— Да, я и говорю: широко мне.
Невеста не волк, в лес не убежит!
— Об чём тут говорить, раз они не хочут?!
— Хочут они, хочут. Только стесняются!
Вам, сестра, нужно выйти замуж. Только быстро, быстро!
В следующий раз — быстро не женись!
Это нахальство — обнимать мою жену! Этого я даже сам себе не дозволяю!
Я, может, за месяц готовился к таинству брака! Я, может, за полгода сходил в парикмахерскую, в баню!..
Уберите эту психическую, а то жениться перестану!
Отдам! Половину. Потом...
Губит людей не пиво, губит людей вода!
| |