А Сыромятников списывает! Чужое счастье ворует!
 

— А эпиграф к счастью обязательно?
— Желательно.
 

Бедный Шмидт! Если бы он мог предвидеть этот посмертный строгий выговор!
 

— Завтра двадцать лет, как Светлана Михайловна работает в школе. 
— Ну, соберем по трешке, купим ей... крокодила.
 

И вообще: после Петра Первого России ужасно не везло на царей.
 

История – наука, которая делает человека гражданином.
 

- Кто-нибудь звонил? 
- Звонили. 
- Кто же? 
- Зрители. 
- Кто?! 
- Желающие посетить кинотеатр "Прогресс". Спрашивали, что идет, когда... Я отвечала: 'Идет дождь с утра до вечера'.
 

— Не могу же я помнить всех второстепенных поэтов! 
— А его уже перевели. 
— Куда? 
— В первостепенные.
 

Пятнадцать строчек. От большинства людей остается только тире между двумя датами.
 

Счастье — это когда тебя понимают.
 

То и дело слышу: "Жорес не учёл, Герцен не сумел, Толстой недопонял"... Словно в истории орудовала компания двоечников!
 

Ты не замечала, что в безличных предложениях есть какая-то безысходность? Моросит. Ветрено. Темнеет. А знаешь, почему? Не на кого жаловаться. И не с кем бороться.
 

Человеку необходимо состояние влюбленности. В кого-нибудь или во что-нибудь.
 

Это же невозможно объяснить: счастье... Все равно что прикнопить к бумаге солнечный зайчик.
 

Это, знаете ли, литература для парикмахерской. Пока сидишь в очереди.
 

Я им говорю: "Не ложьте книги в парту!" А они все ложат и ложат!