Я к ней сердцем прирос
 
 

Отчаюга ты Федос, был бы в зоне, королем бы ходил
 
 

— Хоть бы сказал что-нибудь, а то молчит как пень
— Маруся, если б я тебя малость побил, может лучше было бы, а?
— Может и лучше
 

 

— Бать, не могу я отношения выяснять, мне стыдно. Люди не языками должны разговаривать.

— А чем? — Душой. А уж если ей не получается, че языками трепаться.

 

Зайди вечером к нашим, скажи, пусть не волнуются, я в тюрьме.

 

Бросал бутылку? Бросал. Стекло разбивал? Разбивал. За воротник принимал с утра? Было говорю. Получи, распишись.

 

— Вот ведь, не можешь ты красиво говорить то

— Зато думаю красиво

 

— Федос, ну как, продал?

— Продал

— Ну иди, иди, иди. Слезки вытру. Чего нюни развесил? Может в добрые руки, хорошим людям попала. Сколько взял?

— Ексель моксель. Карову! Да ее на мясо сдай, в пять раз больше получишь.

— Да не мог я на мясо, понял?

— Понял, что ты осталоб, который на Солнце молится. Ну не обижайся, не обижайся. Пойдем, и коровку и квартиры замочим.

 

Сама болезни выдумывает, а потом лечится.

 

Водку зря переводит.

 

Гляньте на него, ровесник Суворова, а все помереть боишься.

 

— Тебе Федос сколько?

— А ты что, краев не видишь?

— Виноват

 

— Смеются ж все над ней, и над тобой дураком

— Смеются, не плачут

 

— Да говорят, хоронить на нашем кладбище не будут. Пойдем нынче с Тимофеем места забивать, может взятку кому-нибудь дать, а? Там же мать наша похоронена, а мне что же на другой конец города?

 

— Батя, не нагоняй на меня тоску. Я с вашей матерью не объяснялся, про любовь никакую там не говорил, а почти пятьдесят годов вместе, душа в душу. А вы, любовь, любовь, сю-сю, ля-ля.

 

Добрый день в хату Все в порядке хлопцы, дело выгорит, я чувствую.

 

— Скажи мне бать, как прожить, чтобы не притомиться

— Пить меньше надо

 

Пошли, бать, при свете по маленькой пропустим